Выступление в новосибирском Академгородке

Из выступления Патриарха Алексия II в новосибирском Академгородке

14 мая 1991 года

При встрече Патриарха с учеными трудно, конечно, избежать разговора об отношениях религии и науки. Никто не будет сегодня всерьез противопоставлять результаты научного и религиозного познания, но хотелось бы, чтобы при всем развитии взаимопонимания между научным и религиозным мировоззрением мы не упускали из виду принципиальное расхождение в методологии этих двух путей человеческого прикасания к Истине.

Идеал классической науки делит мир на три части: объект - то, что подлежит исследованию, субъект - тот, кто проводит исследование, и инструмент - то, с помощью чего объект исследуется таким образом, что открывается субъекту интересующим его свойством. Инструментом в разных случаях служат и теория, и математическая модель, и сам язык описания. Грань между субъектом и объектом может быть стерта, так что сам факт присутствия субъекта уже изменяет объект исследования (как, например, в физике микромира). Но одно остается неизменным: человек преображает внешний мир, чтобы тот открыл ему свои тайны. Сам же субъект в идеале стремится к тому, чтобы быть абсолютно "объективным", стремится уподобить себя зеркалу, в котором мир отражается "так, как он есть сам по себе": чем меньше субъективного, человеческого, неповторимого, личностного в исследователе, тем научнее, "объективнее" результат.

Любой исследователь в принципе должен быть заменяем другим. Американский и советский физики могут отличаться по всем своим личностным качествам. У них могут быть разные политические убеждения, вера, надежды, тревоги и привязанности, но на своем рабочем месте, в своих результатах они должны быть взаимозаменяемы.

В объекте исследования все особенное, индивидуальное также объявляется частным и привходящим, случайным, подлежащим абстрагированию. Тиражированию должен подлежать как субъект, так и объект исследования.

На протяжении всего XX века в гуманитарных науках идет поиск таких методов научной абстракции, которые не убивали бы индивидуального, неповторимого и частного, но метод классической школы, как и современной науки, остается прежним.

Потому-то, как указывали многие русские религиозные мыслители, идея социализма как рационального научного переустройства всей человеческой и общественной жизни неизбежно должна была обернуться тотальной войной как против человеческой личности, так и против природы. Если человек воспринимается теорией как представитель некоего класса объектов, то политики не замедлят сделать свои выводы относительно "винтиков", "приводных ремней" и "человеческого фактора".

Итоги такого социализма, который воспринимался в послереволюционные годы не как частная программа социальных реформ, а как космический по своим масштабам переворот всей жизни, мы сегодня видим.

Но к числу этих итогов я отношу и нашу с вами встречу, и открытие здесь, в сердце сибирской науки, в Академгородке, православного храма. Ведь если в вас проснулась тяга к духовности, человечности, вненаучному постижению тайны человека, значит, социалистический эксперимент, этот удивительный феномен страстно-эмоционального отношения к сугубо рассудочной по сути схеме, пробудил в самой цитадели позитивизма, в исследователях естественных наук осознание того, что рационалистическое понимание человека и мира нельзя абсолютизировать. Значит, все мы убедились, что человек, его свобода и призвание не вмещаются в прокрустово ложе рассудочной теории и безрассудной практики ее воплощения в бесчеловечном прагматизме.

Хочется надеяться, что духовное видение человека сегодня будет присуще всем партиям и национальным движениям и прагматизм, чей бы он ни был, не будет впредь рушить судьбы людей и страны.

Там, где проступает тайна человека, там являет себя и тайна веры, ибо тройная формула "субъект - объект - инструмент" в духовной сфере теряет смысл.

Объект исследования здесь - Бог, но в своей трансцендентности Он не может быть объектом экспериментов и человеческих манипуляций. Лишь если Он Сам открывает Себя в наших душах, Он становится познаваемым. Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21),- говорит Христос и тем самым указывает нам, где искать поле духовного исследования. Он же подсказывает нам и метод поиска: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). В этих словах суть христианской гносеологии. Очищая свое сердце, человек дает Истине проявиться в нем самом. Но изменение самого себя труднее внешних перемен. Древние мудрецы говорили, что человек несовершенный ищет недостающее вне себя, а человек мудрый - внутри себя. О Царствии Божием, о котором уже сказано, что оно внутри нас, Христос говорит: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Там, где усилие направлено внутрь себя, на нравственный выбор, там задействован уже не только разум человека, но и его воля, а где воля, там проявляется и личность.

Православное богословие говорит, что в человеке действуют две воли. Одна - природная, изначально влекущая человека к Истине, к Богу, к Добру, вторая - личная. При расхождении личной воли с природной рождается грех. Смысл христианского подвижничества, смирения и послушания - это активное согласование своей ипостасной, личностной воли с волей природно-человеческой и с волей Божией.

Совершенствуясь в делах милосердия и веры, человек становится доступным для воздействия Божественного Духа Любви. "Подобное познается подобным": человек, активно творящий добро, быстрее постигает подлинный смысл жизни, чем только сетующий на обстоятельства, судьбу и окружающих.

Теперь, я надеюсь, понятнее, почему Церковь говорит не о знании Бога, а о вере. Знание безлично. Вера - это всегда выбор, всегда проявление личностной позиции. Другими словами, вера - это личностное самоопределение человека перед появившимся у него новым знанием. В научном эксперименте меня может подменить коллега. В подвиге самоопределения и веры я абсолютно ответствен, и никто не может вместо меня сделать выбор. Потому открытие храма здесь - это яркий символ возвращения подлинно человеческих ценностей в нашу жизнь.

Надеюсь, мы поймем, что, несмотря на весь сегодняшний плюрализм, не все позволено думать о человеке и не все позволительно с ним делать. У Оруэлла в его антиутопии "1984" есть понятие "мыслепреступление". В совершенно другом контексте я хочу сказать, что с точки зрения Евангелия действительно есть мысли, которые преступны: вы слышали, что сказано древним: не убивай... А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего... подлежит суду (Мф. 5, 21-22),- говорит Христос.

Грех - отказ другому человеку в праве на свободу, в праве на личностное бытие и, если хотите, в праве на непонимание другого.

Грех - видеть в человеке меньше, чем человек есть на самом деле. Я не говорю сейчас о некоторых теориях, которые не желают видеть ни свободы человека, ни его духовности, ни его богообразной способности к творчеству.

В средние века Церковь сражалась с ересями, неправо учившими о Боге. В XX веке нам выпала борьба с "ересями", кощунственно учащими о человеке. И каждый раз, когда жизнь Церкви была возмущаема ересями, Православие одерживало победу в том случае, если на смену первой реакции сердечного отрицания приходило не только последовательное, вдумчивое, молитвенное осмысление основ Православия, но и рациональное познание еретических учений. Иначе говоря, итог событий зависел от православной интеллигенции, чаще всего, конечно, из монашеской среды.

И сегодня трудности Церковь преодолевает лишь в союзе с мыслящими силами России, уменьшая тем самым пропасть, образовавшуюся между ними в результате Петровских реформ. После революции городские храмы были заполнены интеллигенцией, понявшей наконец смысл вечных ценностей Евангелия и Православия. Затем последовало физическое уничтожение как цвета Православия, так и лучших представителей интеллигенции. Атеистическая пропаганда постаралась разделить нас. Сегодня же интеллигенция учится не только говорить о Боге, но и молиться Ему.

Дерзну сказать, что во многом от того, как сложатся наши отношения, зависят судьбы России.

Начнет ли интеллигент утверждать, едва переступив порог храма и еще даже не оглядевшись в нем, что путь в "общеевропейский дом" лежит через принятие западного христианства? Поймет ли российский интеллигент, что Православие не только прошлое, но и будущее России?

Из книги "Церковь и духовное возрождение России".

http://www.magister.msk.ru/library/Alexy/alexy452.htm

Связанные материалы