О законе "О свободе совести и о религиозных объединениях" (1997 г.)
Журнал «Профиль», 1997.
19 сентября закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" наконец-то принят Госдумой с поправками президента. Закон разделяет действующие в России конфессии на традиционные (православие, мусульманство, католичество, буддизм, иудаизм) и нетрадиционные (баптизм, адвентизм и различные секты). Представители конфессий, не попавших в число традиционных, обвиняют государство в лице президента Ельцина и православную церковь в лице патриарха Алексия Второго в вытеснении их с территории России. В эксклюзивном интервью "Профилю" Алексий Второй в довольно резкой форме прокомментировал эти обвинения.
"Профиль": Ваше святейшество, почему первоначальный вариант закона "О свободе совести" был отклонен президентом?
Алексий Второй: Законы, подобные этому, принимаются, исходя из интересов государства. Три месяца назад он прошел Госдуму в трех чтениях, потом его одобрило Федеральное собрание. Но в аппарате президента утверждали, что тогда он не соответствовал конституции.
"П.": Что именно в этом законе не соответствовало конституции?
Алексий Второй: Не всем понравилось, что религии поделены на традиционные и нетрадиционные. А также что вводился пятнадцатилетний ценз для регистрации тех конфессий, которые как грибы возникают на территории России. В России сегодня действует огромное количество зарубежных церквей, приходов и сект, деятельность многих из которых носит тоталитарный и деструктивный характер. Они применяют методики зомбирования и гипноза. Прибегают к помощи психотропных средств. Таким образом подавляется личность. Пользуясь нашими трудностями, они покупают души русских людей путем раздачи бесплатной литературы, приглашений за границу. Активно проникают в учебные заведения. Естественно, что законодатели, которые думают о будущем страны, должны ввести некий регистратурный ценз.
"П.": Но вы все же согласились принять участие в доработке документа?
Алексий Второй: Русская православная церковь считает себя миротворческой силой. Мы понимали тогда, что, займи мы непримиримую позицию, не избежать волнений среди верующих. Президент сегодня -- гарант свободы, поэтому мы откликнулись на его предложение. Задача заключалась в том, чтобы вместе с представителями других традиционных религий найти взаимоприемлемые формулировки, которые отвечали бы Конституции РФ и нормам международного права и удовлетворяли бы традиционные вероисповедания РФ. Мы, не изменяя концепции закона, лишь изменили формулировки. И достигли того, что закон с письмом президента был представлен в Думу. В четвертый раз конституционное большинство наш закон поддержало.
"П.": Во время обсуждения закона вы работали непосредственно с Борисом Ельциным?
Алексий Второй: С Борисом Николаевичем Ельциным в период обсуждения закона мы не встречались. Ельцин позвонил мне из "Волжского утеса" и объяснил свою позицию. Потом мы встречались на освящении часовни Бориса и Глеба на Арбатской площади, но вопросов относительно закона не обсуждали. И в согласительной комиссии обсуждение закона проходило без моего участия. Присутствовали представители основных конфессий, и было достигнуто согласие. Сейчас непонятно откуда взялись слухи о том, что некоторые члены комиссии подписали не итоговый вариант, а пустой лист бумаги.
"П.": Пресса подвергла закон резкой критике. Пишут о том, что православная церковь "выбивает" для себя особый статус.
Алексий Второй: Я удивляюсь нашим журналистам. Они же все русские люди! Они должны думать о России, исходя из исторической справедливости. А православие сыграло огромную роль в становлении государства российского. На протяжении тысячелетия главной своей задачей православие считало объединение.
"П.": Можно ли считать католицизм традиционной религией в России?
Алексий Второй: По какому праву католическая церковь может считаться традиционной на территории России? В состав Российской Империи входили отдельные регионы -- Польша или Литва, где преобладало католичество. Но их в составе России больше нет. Разве возможно допустить, чтобы в Италии, где уже более двух столетий существуют православные храмы, православие было традиционным? Невозможно. Так и этот закон. Он не носит дискриминационного характера и уравнивает в правах все религии.
"П.": Новый закон предусматривает регистрацию каждой вновь появившейся религиозной общины только через пятнадцать лет. Чем это вызвано?
Алексий Второй: Чтобы получить гражданство в Германии, нужно прожить там 15 лет, а в Швейцарии -- 30. Почему это ни у кого не вызывает нареканий? С религией еще сложнее, чем с гражданством, потому что она вид идеологии и способ влияния на умы.
"П.": Многие обвиняют президента в том, что он поправил закон в угоду Западу.
Алексий Второй: Нас все время учат, какие законы нам принимать, как нам жить. Сегодня в Германии стоит вопрос о запрете деятельности последователей сайентологии. Почему это не вызывает критики? В США Сенат принимает законы, но там не спрашивают у нас совета, потому что это национальные интересы. У России есть свои традиции и свой духовный облик, которые нужно бережно сохранять. В течение семидесяти лет мы только разрушали. А на Западе принято хранить традиции.
"П.": Должна ли православная церковь стремиться стать государственной?
Алексий Второй: По моему глубокому убеждению, церковь должна быть отделена от государства. Только в этом случае она может давать нравственные оценки событиям, происходящим в стране. В Литве помнят, что мы выступили против трагических событий в Вильнюсе. Во время чеченских событий я сделал семь заявлений о недопустимости подобных действий федеральных войск. А вот если бы церковь была государственной, то стала бы департаментом и призывала бы к силовым методам.
"П.": Существует мнение, что борьба вокруг этого закона в конечном итоге обернулась борьбой за привилегии.
Алексий Второй: Не без того. Должен сказать, что часто секты и зарубежные миссионеры оказываются в выигрышном положении. У них много денег, и они могут покупать стадионы, заказывать лучшее время на ТВ и радио. Меня часто спрашивают: у вас что, нет людей для выступления на ТВ? Люди-то есть, а вот денег крайне мало. Нам приходится восстанавливать сотни монастырей, которые мы получаем от государства в ужасном состоянии. Эти разрушенные храмы -- как наши разрушенные души.
"П.": Принятый закон очень не понравился католикам, протестантам и украинской православной церкви. Будете ли вы пытаться восстановить с ними хорошие отношения?
Алексий Второй: 24 сентября состоится моя встреча с Патриархом Константинопольским Варфоломеем по поводу всех осложнений. Я думаю, эта личная встреча должна все разрешить.
"П.": Ваше святейшество, наш журнал читают состоятельные люди. Как вы думаете, можно ли сегодня богатому человеку сохранить духовность?
Алексий Второй: Каждый человек призван трудиться в той области, которую ему уготовил Господь. И в старое время, и сейчас среди богатых людей были порядочные, глубоко верующие люди, меценаты. Они думали не только о личном обогащении, но и о ближних. Когда сегодня богатые люди занимаются благотворительной деятельностью -- это возвращение к истокам культуры России.
"П.": Журналистам часто приходится писать о самых темных проявлениях нашей жизни. Как им быть?
Алексий Второй: Совсем недавно я встречался с руководством Австрии и спросил, почему австрийская пресса пишет о нас только плохое. А они говорят, что все берут из нашей прессы. После этого я встретился с главными редакторами нескольких российских СМИ и спросил их, почему же мы пишем только о плохом. Неужели в нашей жизни нет хорошего? Или в Америке меньше убивают? Конечно, у нас существует свобода слова, и, возможно, в этом есть еще одно из ее проявлений. Но можно и нужно найти хотя бы одну полосу в газете для хорошего. Нельзя подменять понятие свободы вседозволенностью и говорить только о негативе. Семьдесят лет нас пытались отторгнуть от духовной христианской культуры. Сейчас происходит процесс возвращения. Наш народ терпеливый. Я уверен, трудности мы перенесем. Мы должны сегодня строить свое будущее и думать о том, какими перейдем в XXI век. Не забывая, что в нынешнем ужасном веке пережили кровопролитные революции и войны. Будущее зависит не от президента -- оно зависит от каждого.
©1997 "Профиль"